Кровь Асахейма - Страница 64

— Хорошо, — согласился он. — Хорошо. Много еще нужно сделать?

— Зависит от времени, которое у нас осталось, — ответил Ольгейр. — Когда сестры не заняты сжиганием зараженных, они учат горожан стрелять по врагам, что, конечно, полезно, но противников местные жители задержат ненадолго.

— Не знаю. Я видел, как могут сражаться смертные. Эти, кажется, достаточно сильно испуганы. Они понимают, что отступать некуда.

— И то верно, — мрачно подытожил Ольгейр.

Бальдр барабанил пальцами по ограде парапета. Затем оттолкнулся от нее, схватился за рукоять меча и сразу отпустил. Его движения казались нервными и нетерпеливыми.

— Где остальные? — пробормотал он, разговаривая скорее сам с собой. — Нам нужно выдвигаться.

Ольгейр наблюдал за ним с беспокойством. Возможно, его предыдущая оценка была слишком оптимистичной. Странно было видеть Бальдра таким изменившимся и непохожим на себя.

— Они скоро придут, — осторожно сказал он. — Брат, я не хочу проявлять неуважение, но ты точно…

Ольгейр не сумел закончить предложение. Он так привык видеть Бальдра спокойным, без напыщенности и драматизма, что было трудно подобрать подходящие слова.

Бальдр бросил на него короткий взгляд. Казалось, что он хочет что-то сказать, выложить что-то, давно его тревожащее.

— Тяжелая Рука!

Звонкий голос Ингвара прозвучал над парапетом. Бальдр развернулся, и его выражение лица изменилось, проясняясь.

— Гирфалькон, — произнес он, сжимая руку подошедшего к ним Ингвара.

Ольгейр тоже поприветствовал боевого брата. Казалось, тот был рад видеть их обоих.

— Остальные еще не подошли? — спросил он.

Как и у Бальдра, его лицо и доспехи были покрыты каплями засохшей крови. Он не стал стирать ее со спутанных волос и кожи. Волки с гордостью носили на себе кровь своих врагов.

— Ты всегда был быстрым, — сказал Бальдр. — Много убил?

Ингвар кивнул.

— Они кишели по всему храмовому кварталу. — Он похлопал по ножнам Даусвьера. — Но больше их там нет.

Ольгейр разочарованно покачал головой.

— Не дело пачкать такой клинок об эту мразь, — рассудил он. — Сестры должны были сами прищучить их. У них на это были недели!

— Они немало сделали, — сказал Ингвар. — Это же храмовый мир, тут крошечный гарнизон. Не суди о них так поспешно.

Ольгейр усмехнулся.

— Она все-таки добралась до тебя, — подытожил он. — И теперь ты местный.

Ингвар улыбнулся в ответ.

— Пока нет, — ответил он. — Но драться они умеют. Ты в этом убедишься.

— Мы все в этом скоро убедимся, — вставил Бальдр.

Раздался звук новых шагов по парапету. Еще три воина вышли из тени башен Врат. Гуннлаугур и Вальтир шли плечом к плечу. Хафлои маячил сзади. На лице Кровавого Когтя почти не осталось следов раны, которую он получил на борту чумного корабля. На лице Вальтира застыло странное выражение. Он казался напряженным, как будто уже готовился к предстоящей битве. Крупное лицо Гуннлаугура пылало от жажды убийства. Казалось, что он готов спрыгнуть со стены, вломиться в наступающую орду и раскидать ее всю в одиночку.

— Слушайте все, — сказал он, оглядывая собравшуюся стаю. — Вот что мы будем делать.

Внутренности «Вуоко» были разбросаны по взрывоустойчивой площадке, частично освещенной прожекторами, подвешенными на установленные по периметру леса. На скалобетоне лежали целые узлы двигательных установок, разобранные и открытые ночному воздуху. Весь пол был покрыт пятнами масел и смазок. На посадочной площадке стоял тихий гул работающих металлорежущих инструментов, вой дрелей и хлопки клепальных автоматов. Сварочные аппараты выплевывали ослепительные струи голубого пламени, озарявшие всю рабочую площадь. Кругом сновали работники с пустыми глазами и что-то таскали, крепили, резали и собирали.

Все они были сервиторами и ползали по каркасу штурмового корабля, словно падальщики, собирающие кости мертвого великана. Некоторые были похожи на людей, от которых их отличали только морщинистая бледная кожа и аугметические конечности-инструменты. Другие же казались скорее машинами, чем людьми. От человеческого у них остались лишь жалкие фрагменты мышц и сухожилий, едва заметные за сегментированными гусеницами и пучками кабелей. Они работали молча, без остановок и спешки, игнорируя фонтаны искр от сварки, даже когда те сыпались на ничем не защищенную кожу.

Ёрундур выкарабкался из смотровой ямы под громадным брюхом корабля и вытер лоб. Его кожа была вся покрыта чернильными потеками от машинного масла, а борода опалилась о горячий металл обшивки двигателей. Он сменил силовую броню на грязную коричневую тунику, выставив напоказ блестящие от пота руки.

Старый Пес выхватил тряпку у одного из наиболее похожих на человека сервиторов и вытер ею шею. Волосы и борода обвисшими сосульками обрамляли его худое лицо.

— Статус? — спросил он.

Сервитор поднял на него отсутствующий взгляд.

— Задача на этапе «альфа», повелитель. Оценочное время выполнения: пять местных дней. Недостаток деталей. Перечень: два клапана регулировки подачи топлива, три шлейфа свечей зажигания, один…

— Довольно, — оборвал Ёрундур, бросая тряпку обратно в рабочего, когда-то бывшего человеком.

Она попала несчастному прямо в лицо и соскользнула на пол. Сервитор не обратил на это никакого внимания.

— Кровь Русса, — выругался Ёрундур, ковыляя по площадке, чтобы получше разглядеть борта «Вуоко». Он казался себе жестким и неуклюжим: сказывались часы, проведенные в полусогнутом состоянии над кучами искрящих деталей. — Это безнадежно.